Философия Искусства
Почему существует искусство и что мы в действительности под ним понимаем? Почему одни образы нас пронзают, другие оставляют равнодушными, а третьи вызывают отторжение? Откуда берется критерий «прекрасного», и почему нам все еще кажется, будто искусство должно вызывать нечто в нас? Этот курс не история искусства и не эстетика в академическом смысле. Это археология эстетического опыта и его кризисов где мы затрагиваем метафизические основания восприятия, то, как человек видит, слышит, чувствует и наделяет образы статусом эстетических феноменов, или искусством. Нас интересует не искусство как система произведений, а как поле сил, в котором сталкиваются власть, телесность, чувственность и язык. От гармонии и мимесиса античности до тишины, шума и перформативного в современности,– мы проследим, как эстетическое переживание перестает быть синонимом красоты, и становится опытом разлома, ужаса, пустоты, политического акта. Это маршрут сквозь формы, которые больше не складываются в целое, через фигуры, которые утратили центр, через звучание, которое не знает мелодии.
Курс построен не по хронологии, а по концептам: взгляд, звук, присутствие, безобразное, архив, тело. Каждая лекция — как проход по одной из точек в топографии эстетического. Вместе они составляют вопрос, расщепленный на множество вариаций: что значит воспринимать – в эпоху, где формы более не гарантируют смысла? Мы будем обращаться к философам, но не меньше к художникам, композиторам, режиссерам. Мыслить будем через картины, через кино, через музыку, через сцену. Потому что эстетическое это не только категория мысли, но и напряжение, в котором живет и распадается чувствующее тело.
Лекция 1. Искусство как вопрос: от мифа к понятию
Первая лекция посвящена не столько искусству, сколько условиям, при которых становится возможным говорить об искусстве как о специфической деятельности, как о высказывании и объекте знания. Мы начнем с греческого понятия мимесиса не в качестве "копирования" или "подражания", как это иногда представляют, а как модуса отношения между реальностью и формой, между истиной и изображением. Через Платона и Аристотеля мы раскроем различия между мимесисом как угрозой истине и мимесисом как телосом поэтического действия. За этим различием скрывается борьба за право определения того, что считается знанием, что – порядком, а что – ложью. Особое внимание уделяется различию между технэ и вдохновением, между искусством как ремеслом, навыком, дисциплиной, и искусством как выходом за пределы рационального, одержимостью, безумием, божественным даром. Здесь впервые появляется фигура художника: он – то механик, то медиум; то носитель порядка, то нарушитель границ. Но ключевое в том, что у греков не существовало того, что мы сегодня называем «искусством» в единственном, обобщающем числе. Не было категории Art как автономного и самоценного поля. Было множество техник, практик, функций, встроенных в политическое, религиозное, риторическое. Искусство ещё не было эстетическим. Именно поэтому лекция не даёт определений. Она открывает напряжение, которое будет проходить через весь курс: что делает нечто искусством? и почему акт изображения, исполнения, композиции оказывается наделён таким весом? Что позволило этому дискурсу, – когда-то связанному с ремеслом или безумием, стать тем, через что мы понимаем себя? Это не просто исторический вопрос. Это вызов нашей способности заметить, что кажется очевидным. Вопрос не в том, что есть искусство. Вопрос в том, как оно стало тем, чем оно стало.
Лекция 2. Прекрасное и возвышенное: от канона к опыту
В этой лекции совершается переход к эстетическому, которое впервые получает статус автономной сферы размышления и переживания. Но нас интересует не столько история философских категорий, сколько сдвиг в самом режиме чувственности, который они обозначают и производят. Мы рассмотрим ключевые концепты XVIII века, прекрасное и возвышенное, как точки радикального перелома в восприятии искусства. Эти категории структурируют само возможное поле переживания: разрывают его, дисциплинируют, производят нового субъекта восприятия, автономного, чувствующего, страдающего. В кантовской философии мы сталкиваемся с тремя фигурами, формирующими новое эстетическое пространство: вкус как нормативная чувствительность, гений как источник не поддающейся обоснованию формы, и свободная целесообразность как парадокс, наличие смысла без функции. Здесь рождается новый тип душевной телесности, в которой произведение искусства перестает быть изображением или формой и становится событием. Эта лекция исследует рождение эстетического разрыва: между тем, что мы видим, и тем, что переживаем; между формой и трансценденцией; между понятием и бездной чувственного. Здесь формируется главный поворот курса от искусства как формы к искусству как травме восприятия, как к опыту, в котором субъект впервые становится проблемой для самого себя.
Лекция 3. Безобразное, гротеск и чудовище
Что делает образ отталкивающим, и почему именно он не отпускает наш взгляд? Эта лекция посвящена эстетике безобразного: тому, как с Средневековья до XX века меняется статус уродства, телесной аномалии, чудовища. Мы проследим, как вытесненное, – телесное, животное, болезненное, – возвращается в центр культурного воображения, становясь не маргиналией, а нервом искусства. Бодлер, Достоевский, Батай, Арто, Фрейд все они артикулируют разрыв между формой и аффектом, между красотой и страданием. Мы исследуем, где проходит граница: когда искусство перестает утешать и начинает тревожить? Уродство становится не противоположностью прекрасного, а его критикой: способом обнажить человеческий опыт как хаос, травму, плоть. Искусство здесь уже не гармония, а напряжение между невозможностью видеть и невозможностью отвернуться.
Лекция 4. Механическое воспроизводство и конец гения
XX век открывает новую эру эстетического: аура исчезает, уникальность размывается, гений умирает. Вместо откровения появляется тираж, вместо оригинала возникает копия. Происходит разрушение дистанции между зрителем и произведением: фотография и кино делают искусство технически воспроизводимым, а значит профанным. В этом видится не освобождение, а угроза искусству: индустриализация вкуса превращает творчество в продукт. С Дюшаном искусство теряет «внутреннее», остаётся лишь жест, подпись, контекст. Уорхол завершает этот поворот: банальность становится содержанием, эстетика растворяется в повторении. Искусство больше не обещает глубину, но оно иронизирует, играет, симулирует. Эта лекция исследует, как понятие искусства как откровения уступает место эстетике поверхностей. Зритель больше не наивен: он знает, что под оригиналом лежит бесконечность копий, а за красотой скрывается маркетинг. Мы живем в мире, где эстетическое это уже не вопрос истины, а режим стратегий.
Лекция 5. Театр и жест: тело как философия
Театр XX века отвергает иллюзию и обнажает присутствие. Он становится пространством тела, голоса, молчания. У Антонена Арто сцена это место разрыва, где слово больше не господствует, а зритель подвергается воздействию, сродни ритуалу. У Ежи Гротовского театр бедный, очищенный до кости: ни декораций, ни масок, лишь тело как носитель памяти, травмы, дыхания. Эта лекция о философии телесного: о жесте как мысли, голосе как событии, молчании как форме сопротивления. Мы рассмотрим, как театр пересекается с ритуалом, перформансом, повседневностью и как он возвращает философии язык, который нельзя перевести. Здесь тело не инструмент, но послание, не образ, а процесс. Театр мыслит не концептом, а касанием. В нем мы открываем философию, ушедшую вглубь кожи, в изгиб спины, в дрожь мускула. Это не театр представлений, а театр напряжения: место, где мысль снова становится движением.
Лекция 6. Музыка и молчание: границы слышимого
Музыка – это время, свернутое в звук. Но также – его отсутствие. Мы проследим, как философия слышит музыку: у Шопенгауэра она выражает саму волю до языка, до образа; у Ницше она дает трагедии душу – дионисийскую, распадающуюся. В XX веке музыка выходит за пределы гармонии: Джон Кейдж вводит тишину как форму – 4’33’’ становится философским актом, где слушание превращается в внимание. Мы исследуем появление жанров, в которых музыка исчезает в длительности: дрон, шум, эмбиент. Здесь звук утрачивает украшательную функцию и становится способом проживать бытие. Музыка перестаёт быть культурным артефактом и становится экзистенциальным аппаратом: тем, через что человек распадается, собирается, медитирует, сопротивляется. Мы зададим вопрос: где кончается музыка и начинается слух? И что слышит философ, когда из пространства звучащего исчезает мелодия?
Лекция 7. Образы конца: искусство и катастрофа
Что остается от искусства там, где язык молчит? Эта лекция посвящена предельным формам: искусству, которое сталкивается с невыразимым, с тем, что не может быть ни сказано, ни изображено. Мы начнем с размышлений о Холокосте как границе репрезентации: можно ли говорить об искусстве после Освенцима? Что значит память, если она обращена не к событию, а к безмолвию? Особое внимание уделяется пустоте как форме. Минимализм, инсталляция, свет, тишина понимаются нами в качестве опыта удержания утраченного и невыразимого. Мы рассмотрим, как искусство становится ритуалом траура, памятью без образа, медленным жестом возвращения сакрального. Искусство уже не говорит, оно задерживает. Мы зададим вопрос: может ли искусство исцелить, или его роль лишь сохранить боль как свидетельство? Это лекция о пределе языка, предельной форме выражения.
Владимир Маковцев
Философ, кандидат философских наук, выпускник кафедры философской антропологии СПбГУ, кафедры истории русской философии МГУ им. М.В. Ломоносова, доцент кафедры истории, философии и литературы Российского института театрального искусства - ГИТИС. Автор тг-канала Синий Холст.
Для кого этот курс?
Этот курс — для тех, кто не может спокойно пройти мимо картины, замереть перед жестом актёра, прислушаться к тишине в музыке. Для тех, кто интуитивно чувствует: искусство — это не развлечение и не иллюстрация идей, а особая форма мышления, тревоги, свободы, любви и боли.
Этот курс — для тех, кто не может спокойно пройти мимо картины, замереть перед жестом актёра, прислушаться к тишине в музыке. Для тех, кто интуитивно чувствует: искусство — это не развлечение и не иллюстрация идей, а особая форма мышления, тревоги, свободы, любви и боли.
Какие результаты даст прохождение курса?
Изменение взгляда на искусство — участники начнут не потреблять, а видеть и слышать глубже, чувствовать внутреннюю работу эстетического акта. Также курс сформирует понимание, как формировались ключевые понятии и категории эстетики в ее связи с философией.
Углубленная чувствительность — развитие способности «чувствовать философски» через театр, музыку, образ, молчание и пустоту.
Рефлексия над эпохой — осознание, как искусство отвечает на вызовы времени, включая механизацию, постмодерн, катастрофу, симуляцию, утрату сакрального.
Личностное развитие — курс может стать триггером для глубоких внутренних поисков, вопросов о себе, времени, языке, формах выражения.
Занятий проходят онлайн в вечернее время в группах или индивидуально с возможным выбором конкретных тем.
Групповые занятия начинаются по мере создания группы из 5-7 человек.
Групповые занятия начинаются по мере создания группы из 5-7 человек.
Цена за весь курс в группе - 5000 р.
Отдельное персональное занятие - 3500 р.
Отдельное персональное занятие - 3500 р.
Подробная информация и запись на курс:
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности.
